На рынке было как всегда людно. В толчее монета выскользнула из рук, прокатилась по лавке и упала в щель между досками. Да так и осталась там, покуда рынок не снесли, а доски не разобрали на дрова. Тогда она упала в снег, а весной ушла в грязь, притопталась. В тот год в государя стреляли, покушение не удалось, но то было далеко в столице. Пригодилась бы монета и два десятилетия позже при государе Александре третьем кому-то из сельчан, ведь голод стоял страшный, и селение вымерло наполовину. Но она продолжала лежать под слоем пыли и год за годом всё глубже уходила в землю. Медь окислилась, раскрасив поверхность в ядовито-зелёный. Она лежала, когда началась война с Японией, а потом и первая мировая, когда при Николае втором случилось "Кровавое воскресенье"; она пережила ещё две революции, февральскую и октябрьскую, и когда расстреляли царскую семью в "Ипатьевом доме". И не стало на том месте уже села, ведь приказом оно было упразднено ввиду малочисленности, избы снесены. Она лежала, раз за разом покрываясь окислами, когда первые эшелоны двигались на запад, когда рвались снаряды и отгремели, наконец, салюты дня Победы. Она лежала, пока осваивали целину и космос, когда где-то росли ядерные грибы. Когда запрещали Сахарова, Солженицына и Цоя и разрешали стрелять по Белому дому. И когда Россия, поднявшись с колен, упала в «стабильность».
Не сказать уже, если не знать наверняка, что в этом месте когда-то жили люди. Лишь небольшие холмы говорят мне о том, что здесь есть домовые ямы. В остальном же – просто поле. Сигнал металлоискателя чёткий, цветной. На глубине пятнадцати сантиметров, изрядно повозившись в масляной земле, я нахожу монету, судя по всему медь, но номинал не разглядеть сразу – очень плохой сохран. Сердце колотится. Я поднимаю предмет, который последний раз люди держали в руках примерно 155 лет назад. Уже дома, после нескольких дней чистки, обработки лимонной кислотой, стал слабо виден номинал: «2 копейки 1860». Я держу в руках кусочек истории нашей великой страны. Многострадальной страны, где живёт терпеливый, пусть немного мрачный, но открытый народ.
